С юных лет Гилмор бредил хоккеем, однако, кроме оглушительного щелчка, никаких особых талантов в игре «настоящих мужчин» за ним не водилось. Судьба преподнесла ему клюшку для гольфа, и его удар оказался самым сокрушительным в анналах этого спорта, к которому парень испытывал лишь отвращение. Но на одном пренебрежении карьеру не построишь, а гонорары в гольфе впечатляли.
Несмотря на внутреннее сопротивление, Гилмор быстро осознал, что его дар — это пропуск в мир больших денег и признания. Он научился направлять свою силу и постепенно превратил презрение в мотивацию, становясь грозой турниров и завоевывая трофеи, о которых в хоккее мог только мечтать.
